День открытых дверей в батальоне «Призраки»

По следам 32 ОФДК «РОССИЯ», сцена 3, военная

Понимаю, что рискую этим постом вызвать огонь на себя. Что мне и не снилось на протяжении трех лет снимать в окопах во время реальных боевых действий и одного за другим хоронить своих героев, быть раненой и контуженной. И потому, вероятно, не мне критиковать Максима Фадеева и Сергея Белоуса. Но, честно говоря, я вообще не уверена, что война — это именно то место, где надо пытаться играть в «кино»… Снять очерк, репортаж — да. Хронику — да. А вот «кино», с раскадровкой и «сценарием», где в конце все герои ожидаемо убиты и взаправду похоронены — это огромная ответственность, именно художественная, и перед героями, и перед зрителем. И как зритель я, наверное, позволю себе высказаться, увы, не в пользу авторов. Возможно, я слишком старомодна. Но в любом случае вопрос об этичности этого произведения имеет право быть поставленным.

Масштабное экранное шоу из окопов Донбасса «Призраки. Солдаты забытой войны» длится 120 минут. Оно шокирует с начальных титров, с названия, похожего на заставку компьютерной игры. На обсуждении создатели объяснили, что хотели показать трагическое существование этого мира войны где-то за пределами «нормальной» жизни, словно в виртуальной реальности. Но, увы, без их объяснения я бы никогда не поняла замысла. Сочла бы такие титры странной и неуместной насмешкой или просто дурновкусием, простите.

После начальных титров мы видим довольно продолжительный проезд героев на БТРе среди заиндевевших деревьев. Красивенько. Но, увы, это оказывается проезд в никуда: фильм так построен, что я очень плохо помню, что было дальше. Запомнилось лишь несколько отдельных моментов: один из героев жарит сырники где-то на передовой, долгий проход кого-то из героев по многокилометровым, как мне показалось, окопам, несколько пафосных и словно картонных в своей официозности сцен похорон и принтер, назойливо печатающий на протяжении фильма фотографию одного из погибших. А еще — «день открытых дверей в батальоне «Призраки», страшный самим фактом существования таких событий в жизни детей Донбасса. На каком-то городском празднике представлен стенд реально воюющего батальона, где гибнут люди, а детям, как на обычном уроке НВП, показывают какие-то технические устройства, рассказывают, как они работают, какая у них мощность и т. п. Возможно, того, что мне запомнилось было бы достаточно для очень страшного фильма о войне, но продолжительностью 20, а не 120 минут…

Если бы не дело принципа, я бы никогда не досмотрела это шоу до конца. Но ужасно даже не то, что материал так смонтирован, что рутина войны не превращается в образ, а стоновится рутиной экранного времени… Гораздо хуже — что все это кажется плохой постановкой. Стандартным телесериалом. Оказалось, что «уникальная возможность» сидеть в окопах долго, со «сценарием», тщательной «раскадровкой» и высококлассной съемочной аппаратурой сработала против авторов и привела к утрате правдоподобия. И если бы не их нервные лица на обсуждении и не слова о желании показать всю правду, я бы никогда не поверила, что все эти боевые действия не сняты в каких-нибудь телевизионных окопах где-то недалеко от Останкино…

Все-таки кино — это не навык рисовать раскадровку для телевизионного шоу, а умение видеть суть вещей и выделять главное, формулировать свое отношение к происходящему в виде образов. Парадокс, но плакала я не над этими погибшими фактически у меня на глазах воинами Донбасса, а над пропавшими без вести и «забытыми» в лесах солдатами Великой Отечественной Войны из фильма «Я погиб под Демянском», длящегося всего-то 40 минут, но выстроенного мастерски и с пониманием сути и значения происходящего.